Рыцарь в алмазных доспехах: Принцесса и рыцарь - Страница 57

- А-а-а… - Она не смогла сформулировать, но я ее понял.

- Ты как бы своя, потому прошла лишь стандартный досмотр. Повторюсь, ты член семьи не просто сотрудника, а оперативника корпуса телохранителей.

- Ты, что ли, оперативник? – улыбнулась она. Но без ехидства, скорее с изумлением человека, впитывающего любую информацию, как губка.

- А не похож? А вот так? А в профиль? – повернулся я, позируя. Она рассмеялась. После чего перешла к делу.

- Хуан, Марина она…

- Не надо ничего про Марину! – поднял я руку в отрицающем жесте. – Это ее выбор. Я всячески демонстрирую, что готов к контакту и не бегу от ответственности, но если ей так легче…

- Ты не понял, - покачала она головой. – Да, она тебя… Футболит, - подобрала Тигренок красивое слово, – но сегодня она собралась пойти. Именно потому, что поняла, что хватит футбола, пора наводить мосты.

Кажется, сквозь зубы я выдавил пару ругательств.

- Не прошло и полгода!

Беатрис скисла.

- Да скоро уже. Как раз почти полгода и прошло!..

Я вздохнул и оглядел ее совсем чуть-чуть, но выделяющийся животик. Вновь пробормотал пару ругательств.

- Она давно это понимала, - продолжила девушка. – Просто гордость не позволяла. А еще страх.

- Страх? – Я поморщился.

- Страх менять что-то. Она цеплялась за отрицание тебя, как за соломинку, за последнюю надежду. Но соломинки заканчиваются… - Беатрис грустно улыбнулась. Какая-то в ней проступила житейская мудрость, которую трудно ждать от девушки семнадцати лет. - И сегодня она решилась. Но ее как назло вызвали в госпиталь – дежурить. И «отмазаться» нельзя - там правят бал военные, а им плевать на любые билеты на любой концерт. «Надо» - и всё!

Кажется, я скривился. Да, военным все равно, это так. И с ними иногда крайне трудно договориться – сделают назло специально, знаем мы эту публику. «Сапоги», мать их!.. Но главное, военные беспрекословно выполнят ЛЮБУЮ команду верховного главнокомандующего, особенно, если она касается девочки-стажера из медакадемии и графика ее дежурств. И никаких вопросов задано не будет, даже про себя.

Да, я уже и сам понял, что зря пригласил девчонок. Но понял не сразу, и сгоряча, как только получил на руки заветные билеты - два штуки в амфитеатре, как участник программы, набрал номер Пантеры и предложил «помириться». Причем «коллективно». Устроив сеанс общения аккурат после этого мероприятия.

Почему их? Так ведь давно назрело! А после концерта девочки размякнут, особенно Марина, и можно будет вить из них веревки. Съездим к маме, в этот же день, если повезет. А других…

Других девчонок приглашать не хотел. Если отдать билеты двоим из пятерых – остальные трое обидятся. Да и мне сложно сделать выбор – я их всех люблю, никого не хочу выделять.

Есть еще мама, но это не то мероприятие, куда я бы хотел пригласить маму. Пока это больше политика, чем творчество. Вот когда заработает наша группа, когда наработаем материал и начнем с ним выступать… Тогда да, обязательно – она будет первая. Но не сейчас.

- Хуан, раз уж мы начали говорить о важном… - Беатрис смущенно опустила глаза. - …Есть еще вопрос, не о Марине.

Я кивнул – ждал этого разговора.

- Понимаешь… Я… Ты… Ребенок… Я не знаю, как к этому относиться! Я не знаю тебя, не знаю, что из этого выйдет, кто ты для меня!.. Я тебя не ненавижу, как Марина, и не прячусь… Но я не знаю, как жить дальше! – Кажется, из ее глаз приготовились хлынуть слезы.

Я притянул ее к себе.

- Тигренок, не представляю, что тебе наговорила сестра, но я не чудовище! – Заглянул ей в глаза. – Да, ты беременна. И отец – я. И я не складываю с себя ответственности, буду помогать всем, чем смогу. Но, Беатрис, я не люблю тебя. Я всегда буду рядом, всегда подставлю плечо, но в плане сердца ты свободна. Единственное мое условие – ребенок должен меня знать. И мою маму, - добавил я, представляя глаза своего главного советчика. Конечно, когда расскажу ей о сестрах Санчес, будут греметь громы и рваться молнии, все-таки полгода – это полгода. Но после она займется Тигренком, и будет души не чаять ни в ней, ни в ребенке. - В остальном ты будешь вольна поступать, как тебе заблагорассудится, встречаться, с кем хочешь. Но опять же, если что, если тебя обидят – я буду рядом!..

- Зачем тебе это всё? – хмыкнула она. – Быть рядом. Заботиться. Что тебе с этого?

Я пожал плечами.

- Я вырос без отца. Не хочу повторения этой ошибки. Вот только сделать ничего не могу!.. – выдохнул я, разводя руками.

…И вдруг в ее глазах прочитал понимание. Она догадывалась о моем предназначении - для чего меня «точат», для какой цели. А может, им открытым текстом сказали, с пояснением, чтоб не мешались – не важно. Важно, что она не требовала чего-то выше моих сил, а это в женщинах очень редкое качество.

- Ты будешь отличной матерью! – ободряюще похлопал ее по плечу. – И за меня, и за себя – за нас обоих. Я буду помогать в меру сил, чтоб вы ни в чем не нуждались, ты же тащить основной груз. И у тебя получится! – сжал я ее ладонь. - И Марина поможет. Перебесится и поможет!

- Хуан, это ты запретил ей… Искать врача? – вновь опустила глаза в землю Беатрис, внутренне скукожившись. Мысль о враче ей радости явно не доставляла. Ну, вот и всплыло.

- Я. – Я не стал уточнять, что сделал это с опозданием и при молчаливом намеке королевы. Потому, как знал бы – поступил бы точно так же.

- Спасибо! – выдохнула она, и сколько в ее голосе было благодарности! – Марина не злая, Хуан, нет, - принялась она вдруг обелять сестру. - Она жестокая, но жизнь ее такой сделала. На самом деле она внутри хорошая.